Властелин насекомых

Священник Дмитрий

Уильям Голдинг со своим романом «Повелитель мух» явился из ниоткуда. Его дебютную книгу отклонили 20 издателей, прежде чем один молодой редактор увидел в ней нечто большее, чем неумелую фантазию. Первое издание вышло всего в трёх тысячах экземпляров, но спустя несколько лет роман стал культовым, вытеснив на второй план другую эпохальную подростковую книгу «Над пропастью во ржи». Особой популярности поспособствовала и экранизация романа Питером Бруком, в то время, как книге Сэлинджера попасть на большой экран так и не удалось. Хотя, конечно, роман Голдинга был куда более «экранизируем» — рассуждения о человеческой природе здесь искусно вплетались в поступки и слова персонажей, а приключения и триллер органично сочетались с социальной критикой и развенчанием мифов. Из мифов, кстати, больше всего пострадало представление о невинном детстве. Как и любому бывшему английскому школьнику, Голдингу было, что рассказать о детстве, дисциплине и взаимоотношении детей. Критики же пошли дальше, и обнаружили в книге и фильме проблемы куда более глубинного характера, чем просто ссору мальчиков. Они искали и нашли корень самого зла человеческого, чему способствовало и название романа и книги — «Повелитель мух», что является прямым переводом еврейского имени дьявола — Вельзевул. В книге этим демоном становится кабанья голова, и целая сцена с ней посвящена поиску дьявольского начала в человеке.

Англичанин Уильям Голдинг ещё при жизни стал писателем-классиком. В 1983 году его роман «Повелитель мух» был по достоинству оценен, и Голдинг стал обладателем Нобелевской премии. Книга – настоящий шедевр литературы двадцатого века. Диковинное, страшное и весьма притягательное произведение. Книга, которую нелегко читать – и от которой немыслимо оторваться.

Вы слышали имена этих «божков»: цивилизация, просвещение, модернизация? Идолов, которым очень многие поклонялись, принося пожертвования в их кладовые? «Божков», которые претендуют на всемогущество? Конечно! Они кардинально изменили и продолжают преображать облик нашей удивительной планеты.

Выкрикивая их имена, человек ныряет в глубины и карабкается на высоты, совершает столько отважных открытий (или вмешательств). Перечень этих деяний занял бы толстый том мемуаров. На службе у этих истуканов человек возомнил себя совершенным, и, как голый король, высокомерно идёт по жизни. Слабый и нерассудительный человек, вообразивший себя сильным и мудрым. И сами «божки», наверное, смеются над ним. Мы стремимся влезть куда угодно, что угодно познать – лишь бы не поворачивать свои глаза зрачками в душу.

В своей книге Голдинг хотел рассказать о том, как забавно развлекалась бы группа мальчишек, попади они ненароком на необитаемый остров, где и в помине нет ни родителей, ни учителей. С этим замыслом Уильям сел за рабочий стол, но он не подарил читателям потеху – он внушил им страх. В поисках философского камня, способного принести исцеление от всех недугов, алхимики изобрели порох, несущий смерть. Колумб, бороздивший океаны в поисках Индии с её золотом, нашёл Америку с её дикарями. Голдинг, сам того не желая, открыл нам правду о нас. Вот он – пресловутый «человек разумный», когда с него спадают пласты цивилизации. Открыв книгу «Повелитель мух», мы имеем честь с ним познакомиться.

Когда Дефо, посадив Робинзона на кончик своего пера, катапультировал его на безлюдный остров, он порядком смошенничал. Корабль был разбит, но не пошёл ко дну, и на нём несчастный нашёл ружьё, порох, пилу, гвозди и так далее. Да что говорить, там была даже Библия! С Робинзоном на берег не вышло ни одного из горделивых и порочных европейцев. Благонравный Дефо не подарил своему герою-отшельнику ни одной женщины. Поэтому в приключениях Робинзона Крузо не было ни ревности, ни стремления к первенству, ни похоти, ни любой другой из пиявок, постоянно сосущих кровь человеческой души. Ему оставалось лишь бороться с прихотями природы, побеждая их с помощью знаний и орудий труда. К тому же, большим благословением для Робинзона было его невольное миссионерство в отношении дикаря Пятницы. Роман Дефо искажает человеческую сущность. Всякий блеф требует оплаты с процентами, литературный блеф – тем более. Помнится, именно фантазёры от литературы девятнадцатого века пустили реки крови в веке двадцатом.

Старик Голдинг более правдив. Он поселяет на необитаемый остров группу подростков (пока не юношей, но уже не маленьких детей), и раскрывает перед нашим взором портативный кошмар, являющийся точным подобием того, что мы привыкли называть «историей».

Сначала мальчишки наслаждаются свободой: тёплое море, обилие фруктовых деревьев, да и взрослых не видно… Можно купаться, куролесить, лазить по деревьям. Никто не кричит: «Джон, быстро домой, пора кушать!» Но весьма скоро становится ясно, что, если тебя долго не приглашают к столу, то ничего хорошего в этом нет. На плечи мальчишек опускается груз беспокойства о том, как выжить. Нужно строить какое-то жильё, исследовать остров, отыскать пресную воду, определиться с местом для исправления нужды (ведь из еды – одни плоды)… Короче, нужны законы. И необходим старший, которого придётся слушаться. В общем, всё то, что так мучительно во взрослой жизни.

А ещё очень хочется, чтобы их спасли, ведь не до старости же торчать на этом острове. Сошлись на том, что нужно зажечь большой костёр и, чтобы его было видно издалека, постоянно поддерживать в нём пламя. Тогда взрослые смогут увидеть огонь и найти их. Сказано – сделано. Но немного спустя происходит нечто жуткое и непредвиденное: оказывается, не все горят желанием спастись. Для некоторых жизнь с мамами и папами – прошлое, к которому нет возврата. Поэтому нет нужды дежурить у костра и ждать, а лучше оборудоваться на острове, научившись охотиться и добывать мясо. Нужно быть храбрыми воинами. И у согласных с этим предложением мальчишек появляется свой предводитель. Два вождя на маленьком клочке земли у горсточки детей. Имя одного – Ральф. Он, победивший в законных выборах, говорит: «Мы вернёмся». Имя второго – Джек. Он – за образование колонии, и от него слышен призыв: «Мы остаёмся здесь, и нам нужно мясо». Его голос берёт верх.

Интуиция Голдинга идёт параллельно с Откровением Библии. Вскоре, после истории с райским яблочком, люди разделились на сынов Господних и сынов людских. Первые не забывали о Создателе, и помнили о рае, который они потеряли. Призывая имя Господа, они принялись молиться. Им очень хотелось вернуться, что гармонирует с подкидыванием дров в огонь и надеждой на возвращение взрослых, описанных в книге. А другие, сыны человеческие, стали обустраиваться на месте выселения. Они породили кузнецов железных орудий, строителей и музыкантов. Это – потомки Каина, получившего отметину братоубийства и ушедшего от лица Божьего.

В книге вожаком охотников становится Джек, который когда-то был старостой церковного хора (факт многозначный, но вряд ли придуманный намеренно). Те, кто совсем недавно ангельскими голосами прославляли Господа, на острове стали затачивать пики и, пустившись с ними в пляс, выкрикивать: «Бей свинью! Режь глотку!» Так мальчики взбадривали себя, готовясь выйти на охоту. После первого убитого кабана запах крови, вкус жареного мяса и ажиотаж от победы над животным приносят свой результат: мальчишки превращаются в дикарей. Нет гимназии, в которой они обучались, нет церкви и хора, в котором они пели. Исчезла действительность, в которой нужно мыть руки, здороваться с прохожими и соблюдать кучу других приличий. Но есть ночные танцы у костра и вопли: «режь», «коли», «бей». И есть копьё в детской руке, уже вонзившееся в плоть. Подобно машине времени, островок переместил детей в доисторические времена, где они быстро освоились.

Законный главарь Ральф не обмазывал себя глиной и не участвовал в охоте. Он методично жёг костёр, веря в избавление. Но кучка его союзников с каждым днём становится меньше. Мальчики перебегают к Джеку, становясь его воинами.

На острове, слава Богу, отсутствуют девочки, да и сами герои романа не в том возрасте, когда можно думать о семье. Случись это, мы имели бы сомнительное удовольствие наблюдать за превращением женщины в самку, боями самцов, первыми родами, образованием семейных кланов и зарождением древнейшей цивилизации. Но без столкновения не обойтись. Джеку мозолит глаза Ральф и оставшиеся с ним мальчики. Копьё, продырявившее кабана, может с таким же успехом вонзиться в тело человека. И прежний старшина церковного хора осмеливается на убийство несогласных с ним.

Почему «Повелитель мух», спросите вы? Мы являемся образцами культуры лишь днём, шагая по улице красивого города. А в тёмной сиротливости ночи мир снова наполнен «божками», и мы превращаемся в пугливых и мнительных карликов. А если мы – подростки на необитаемом острове, то тем более. Дети окружены страхами: им мерещится, что на острове, кроме них, обитает ещё кто-то, тайно ведя за ними слежку. Многие даже видели это существо ночью. Безусловно, это – монстр, чудище, хозяин острова и его нужно разжалобить для того, чтобы он не впал в гнев и не тронул незваных гостей. Недавно зарезанную свинью Джек обезглавливает и нанизывает голову на копьё, воткнув его в землю там, где, как ему кажется, живёт чудовище. Это – первое жертвоприношение духу острова.

Саймону было суждено стать первой человеческой жертвой. Он понял, что на острове нет никакого левиафана. Чудовище существует, но не в том виде, которого так испугались мальчишки. «В каждом из нас и есть этот монстр», - торопится сообщить мальчикам о своей догадке Саймон. Он только что побывал у свиной головы, издающей тяжёлый запах и обсиженной мухами (вот вам и название романа), и пришёл там к правильному выводу.

Дальнейшая часть повествования читается с особым чувством. Бессмысленно её пересказывать – это нужно прочесть. Но необходимо отметить то, что на этом месте из-под клавиатуры печатной машинки Голдинга поднимается высокомерный и вкрадчивый дух – настоящий виновник всех человеческих бед. Он совсем не учитывался в первоначальном замысле писателя. Дух ведёт беседу с мальчиком, который посмел узнать нечто, закрытое для других…

Когда Саймон спешил к друзьям, чтобы похвастаться своим открытием, те дрыгали ногами и руками у костра, исполняя ритуальный танец. Через пять минут океанский прибой унёс тело мальчика, истыканное кольями. Затем последовала ещё одна смерть, более абсурдная и циничная, и в детских душах пускает уродливые корни потребность убивать, получая от этого некое удовольствие. И Джек уже совсем не предводитель, поскольку рядом появились более властные и агрессивные. А Ральфа, оставшегося в одиночестве, ждёт верная смерть от вчерашних товарищей. Умолчим о финале книги, жалея тех, кто намеревается её прочитать. Коснёмся другого. Не собирались ли мы прожить жизнь таким же образом, каким Голдинг намеревался написать свою книгу? Не виделась ли нам жизнь лёгкой прогулкой на яхте в безоблачную погоду? И не была ли действительность такой же шокирующей, как этот роман? Ральф подбрасывал в костёр сучья и надеялся. Люди Божьи призывали имя Господне. Помолимся и мы, и будем надеяться.