В детстве я думал, что на свете может быть только один Новый год — 1 января. И с удовольствием читал стихи под новогодней елкой:

«Что такое Новый год?
Это дружный хоровод,
Это смех ребят веселых
Возле всех нарядных елок,
Вот что значит, вот что значит
Вот что значит Новый год!

Что такое Новый год?
Это снег, мороз и лед,
И в танцующих снежинках
Белоснежные пружинки,
Вот что значит, вот что значит,
Вот что значит Новый год».

Став, однако, постарше и занявшись своим историческим образованием, я с изумлением обнаружил, что Новых годов — много. И было, и есть. Во-первых, это хорошо знакомый всем необычайный русский праздник — Старый новый год. Но не только. Оказывается, в Киевской и ранней Московской Руси Новый год начинали 1 марта, а в ряде стран Западной Европы — на Благовещение. Честно говоря, Благовещенский новый год логичен со всех точек зрения — и астрономической (весеннее равноденствие), и церковной — Воплощение Сына Божия, как начало нашего спасения: не случайно ведь в этот день в Церкви воспевают: «Днесь спасения нашего главизна». Ветхозаветный Израиль начинал отсчет времени от Пасхи. И, положа руку на сердце, это выглядит осмысленным и логичным — весна, как начало природного цикла, новой растительной жизни, пробуждения от спячки. Неслучайно игумен Стефан, герой замечательной драмы «Горный венец», написанной великим черногорским поэтом Петром Негошем, спрашивает:

Удивляюсь Новому я году,
Отчего он нынче наступает,
Отчего не с вешним половодьем,
Когда солнце с юга возвратится,
Когда дни становятся длиннее,
Когда зелень одевает землю,
Когда вещь любая получает
Новый смысл и новое обличье?

Но среди множества новых годов есть один и особенный. Осенний церковный Новый год — первое сентября по старому стилю, 14 сентября по новому. Память преп. Симеона Столпника и Иисуса Навина. Почему он появился? Он связан с ветхозаветной традицией некоего праздника в седьмой месяц после Пасхи, о которой упоминается в Священном Писании:

«Сказал Господь Моисею, говоря: скажи сынам Израилевым: в седьмой месяц, в первый день месяца, да будет у вас покой: никакого дела не сотворите в день этот во всех жилищах ваших, и приносите жертву Господу» (Лев. 23:24–31).

С этим праздником связан целый ряд ветхозаветных воспоминаний. В этом именно месяце, когда начали убывать воды потопа, Ноев ковчег остановился на горах Араратских (Быт. 8:4). В этом месяце святой пророк Моисей сошел с горы, с лицом, осиянным славою Божественной, и принес новые скрижали, на которых был начертан закон, данный Самим Господом (Исх. 34:29). В этом месяце начато было сооружение Скинии Господней среди стана израильтян (Исх. 35).

В этом же месяце первосвященник, единственный раз в течение всего года, входил во Святое Святых. В этом месяце народ Божий, смиряя постом души свои и принося Господу жертву всесожжения, принимал очищение от грехов своих, содеянных за год. В этом месяце совершилось торжественное освящение великолепного храма Господня, созданного царем Соломоном, и внесен был в этот храм Ковчег Завета (3 Цар. 8). В этом месяце все колена народа израильского отовсюду стекались в Иерусалим на праздник, исполняя заповедь Господню: «Это для вас суббота покоя, и смиряйте души ваши» (Лев. 23:32).

Господь через Моисея дал такое повеление:

«Шесть лет засевай поле твое и шесть лет обрезывай виноградник свой, и собирай произведения их; в седьмой год да будет суббота покоя земли, суббота Господня; поля твоего не засевай, и виноградника твоего не обрезывай. Если скажете: “что же нам есть в седьмой год, когда мы не будем сеять, ни собирать произведений наших”, Я пошлю благословение Мoe на вас в шестой год, и он принесет произведений на три года» (Лев. 25:3–4, 20–21).

Все эти годы, в которые Господь установил праздничный покой и для людей и для земли, начинались, также по повелению Господню, с сентября месяца. «И воструби, – сказал Господь, – год покоя в седьмой месяц» (Лев. 25:9), т.е. в сентябре, так как сентябрь от марта, первого месяца от сотворения міра, есть седьмой месяц».

Однако, есть еще и одно воспоминание — из жизни Церкви — весьма для нас важное. 1 сентября святой равноапостольный император Константин наголову разгромил под Римом узурпатора Максенция, после того как ему явился Животворящий Крест на небе со словами: «Сим победиши». Победа над Максенцием стала прологом к Миланскому эдикту 313 года, свободе Церкви и вначале ее равноправию с другими вероисповеданиями, а затем и ее торжеству в Римской империи.

Достаточно трудно определить, когда первое сентября стало началом Нового года в Византии. Достаточно долго благовещенский новый год успешно конкурировал с сентябрьским. Вероятно, начало сентябрьского года связано с введенным во времена царствования Юстиниана I (527–565) индиктом (или индиктионом) — 15-летним периодом наложения дани. Под indictio в Римской империи понималось обозначение размера податей, которые следовало собрать в данном году. Таким образом, финансовый год в империи начинался «указанием» (indictio) императора, сколько нужно собрать податей, при этом каждые 15 лет производилась переоценка имений (по мнению В. В. Болотова, индиктионы имели египетское происхождение). Официальное византийское счисление — так называемые индиктионы Константина Великого или Константинопольское счисление — начиналось с 1 сентября 312 г., однако, скорее всего оно было введено позднее — при императоре Льве Ι или даже еще позже.

Что же касается торжественного празднования Нового года первого сентября, то оно засвидетельствовано еще позднее — в Типиконе Великой Церкви (ΙΧ–Χ в.).

В этот день Церковь вспоминает, как Господь Иисус Христос прочел в синагоге в г. Назарет пророчество Исаии (Ис. 61:1–2) о наступлении лета благоприятного (Лук. 4:16–22). В этом чтении Господа византийцы видели Его указание на празднование дня нового года; Предание связывает само это событие с днем 1 сентября. В Менологии Василия II (X в.) говорится: «С этого времени Он даровал нам, христианам, этот святой праздник» (PG. 117. Col. 21). И доныне в Православной Церкви 1 сентября за литургией читается именно это евангельское зачало о проповеди Спасителя.

То же Евангелие читалось Патриархом и в особом чине летопроводства – праздничной службе, совершавшейся 1 сентября. Знаменательно, что Евангелие читал сам Патриарх – в практике Константинопольской Церкви в поздневизантийское время Патриарх сам читал Евангелие, кроме этого случая, лишь трижды в году: на утрене Великой пятницы (первое из 12 Страстных Евангелий) и на литургии и вечерне первого дня Пасхи.

Согласно Типикону Великой церкви и византийским служебным Евангелиям, чин летопроводства имеет следующий порядок: после утрени архиерей с процессией под пение «большого» Трисвятого исходит на городскую площадь. Когда процессия достигнет площади, диакон возглашает ектению, и поются 3 антифона. После антифонов архиерей произносит возглас, благословляет трижды народ и садится на седалище. Далее следуют прокимен и Апостол; по Апостоле архиерей, благословив трижды народ, начинает чтение Евангелия. Затем произносятся литийные прошения; по окончании прошений и главопреклонной молитвы певцы начинают петь тропарь 2-го гласа: Всея твари Содетелю..., и процессия идет в храм для совершения Божественной литургии.

Следующий вопрос: когда сентябрьский новый год появляется на Руси. Официальная точка зрения — с 1492 года; до этого в домонгольской Руси год начинался с 1 марта. Но, на самом деле, у нас есть более ранние свидетельства о совершении на Руси 1 сентября чина летопроводства не только в конце XIV в. (Требники ГИМ. Син. слав. 372, кон. XIV – нач. XV в. и РНБ. Соф. 1056, XIV в.), но даже уже в XIII в. (чин упоминается в Вопросоответах епископа Феогноста 1291 г.). Чин состоял из пения стихир, антифонов, чтения паремий, Апостола, Евангелия и произнесения молитв. Русские редакции XVII в. чина летопроводства 1 сентября содержатся в Московском Потребнике мирском 1639 г., в Московском Потребнике 1651 г., в Требнике митр. Петра Могилы 1646 г. и в напечатанном без обозначения года сборнике церковных чинов (Никольский К., прот. О службах Русской Церкви, бывших в прежних печатных богослужебных книгах. СПб., 1885. С. 113). Близок к печатным московским чинам и новгородский чин, содержащийся в рукописном сборнике первой четверти XVII в.

Отметим интересные особенности, содержащиеся в московском и новгородском чинах (подробнее см.: Там же. С. 114–116). Во время чтения паремий протопоп совершал чин водоосвящения до момента погружения креста. Затем, после чтения Евангелия, святитель погружал крест в воду при пении тропаря: Спаси, Господи, люди Твоя... и омывал иконы губой, омоченной в освященной воде, после чего читались молитва Патриарха Филофея Константинопольского: Владыко Господи Боже наш... и главопреклонная молитва.

И это весьма важно: освящалась не только вода, освящалось также и время, текучее и мимошественное подобно воде. Более того, это время освящалось Крестом Господним подобно тому, как освятились им Константин Великий и воинство его пред битвой с Максенцием. Неслучайно, что служба Новому Году исполнена прошений о победе над супостатами и сохранении в мире «Града Христова» — Константинополя. Вот лишь один пример — стихира на «И ныне» на Хвалитех:

«Дѣла́ ру́къ Твои́хъ благослови́, и вѣ́рнаго Импера́тора си́лою Твое́ю возвесели́, подая́ Ему́ на ва́рвары крѣ́пость, я́ко Еди́нъ Бла́гъ и Человѣколю́бецъ»

В московском печатном чине описывается, кроме того, обряд пришествия царя к действу (в Москве чин совершался на соборной площади Московского Кремля, и царь чаще всего прибывал туда уже после прихода Патриарха с крестным ходом, но иногда мог приходить и вместе с ним), его встречи и поздравительной речи к нему Патриарха. В Новгороде служащий святитель обращался с поздравлением к воеводам и народу с произнесением «титла» о царском многолетнем здравии. И опять-таки крестный ход символичен. С одной стороны, в нем скрыта семантика круга, как символа вечности, с другой стороны — это движение, символ устремления к жизни будущего века.

Киевский чин отличался от московского и новгородского. В нем не указаны крестный ход на площадь, водоосвящение и омовения икон. Чтение Евангелия совершалось в храме, не было паремий и Апостола. Лития совершалась пред храмом: сначала дважды обходили храм с крестным ходом при пении стихир, в третье обхождение останавливались пред каждой стороной храма, и диакон произносил ектению; перед западной стороной святитель читал молитву. Обряд поздравления также не указан в киевском чине. И этот чин исполнен глубокого символизма, поскольку в литии мы просим, чтобы Господь избавил нас от глада, труса, потопа, огня, меча, нашествия иноплеменных, чтобы отвратил всякий гнев на нас движимый и избавил от належащего и праведнаго своего прещения и помиловал нас. Иными словами, мы молимся не просто о благополучных, но и о спасительных временах, о лете благости Господней.

Прекращение совершения чина летопроводства связано с изданием Петром I указа о переносе начала гражданского нового года на 1 января. В последний раз чин был совершен 1 сентября 1699 г. в присутствии Петра, который, сидя на установленном на кремлевской соборной площади престоле в царской одежде, принимал от Патриарха благословение и поздравлял народ с новым годом. 1 января 1700 г. церковное торжество ограничилось молебном после литургии, чин же летопроводства не совершался.

С тех времен празднование церковного новолетия 1 сентября не совершается с былой торжественностью, хотя Типикон доныне полагает этот день малым Господским праздником «Начала индикта, сиречь новаго лета», соединенным с праздничной службой в честь преп. Симеона Столпника, память которого выпадает на эту же дату.

Итак, сентябрьский Новый церковный год. Чему он нас учит? Во-первых, осень — время сбора урожая, время подведения итогов. Время — как зрелость, как созревание. И это напоминает нам о нашем конце и о Страшном Суде. Не случайно в ветхозаветной традиции после дня Нового года — Рош ха Шана — шел День Очищения — Йом Киппур — напоминание о Дне Господнем, Дне Суда. С другой стороны, сбор урожая нераздельно связан с благодарением. И поэтому в этот день воспевается благодарственный тропарь:

Благодарни суще недостойнии раби, Твой, Господи, /
о Твоих великих благодеяниях на нас бывших, /
славящи Тя хвалим благословим, благодарим, поем и величаем Твое благоутробие, /
и рабски любовию вопием Ти: /
Благодетелю Спасе наш, слава Тебе.

Слава: глас 3:

Твоих благодеяний и даров туне, /
яко раби непотребнии, сподобльшеся, Владыко, /
к Тебе усердно притекающе, благодарение по силе приносим, /
и Тебе яко Благодетеля и Творца славяще, вопием: /
слава Тебе, Боже Прещедрый.

И воистину, мы непрестанно должны благодарить Господа «за жизнь и ведение», как сказано в древнейшей анафоре Дидахе, или «Учения двенадцати апостолов народам».Время для нас — невосполнимый ресурс, самое дорогое, что может быть на свете, уникальная возможность спасения, за которое мы должны непрестанно благодарить Господа.

Но служба на Новый год для нас — возможность приобщиться к христианскому пониманию времени. Обратимся к тропарю праздника.

И ныне: глас 2:

Всея твари Содетелю, /
времена и лета во Своей власти положивый, /
благослови венец лета благости Твоея, Господи, /
сохраняя в мире люди и град Твой /
молитвами Богородицы и спаси нас.

Итак — «венец лета». Следует ли считать, что венец означает круг и христианское понимание времени не отличается от античного, которое считало время повторяющимся кругом? Разумеется, нет. Как тонко заметил блаженный Августин, «по кругу ходят нечестивцы». И христианство характеризуется линейностью восприятия времени, связанной с Воплощением Сына Божия и движением ко Второму Пришествию. Рассмотрим стихиру на стиховне:

«Ди́венъ еси́, Бо́же, и чу́дна дѣла́ Твоя́, и путіе́ Твои́ неизслѣ́дими: еси́ бо Му́дрость Бо́жія, и Ѵпоста́сь соверше́нна, и Си́ла, Собезнача́ленъ же и Соприсносу́щенъ, и содѣ́тельною всеси́льною вла́стію въ мíръ прише́лъ еси́, ища́ е́же удобри́ти созда́ніе Твое́, неизрече́ннѣ отъ неискусому́жныя Ма́тере, не превра́щся Божество́мъ, завѣща́въ уста́вы и лѣ́та во спасе́ніе на́ше неизмѣ́нне. Сего́ ра́ди вопіе́мъ Ти́: Благíй Го́споди, сла́ва Тебѣ́».

И, однако, эта линейность особенного рода, которая связана с известного рода повторением, или припоминанием. Одно из ключевых припоминаний — вхождение Господа нашего в Капернаумскую синагогу и чтение Исаии, где говорится о проповеди лета Господня благоприятного:

«Воспои́мъ вси́ Христу́, Отчимъ благоволе́ніемъ я́вльшуся изъ Дѣ́вы и проповѣ́давшу лѣ́то Госпо́дне прія́тно, на́мъ на избавле́ніе, пѣ́снь побѣ́дную, я́ко просла́вися.

Въ Назаре́тъ прише́дъ Пода́тель Зако́на, въ де́нь суббо́тный уча́ше, законополага́я евре́емъ прише́ствія Своего́ неизрече́ннаго, и́мже, я́ко Ми́лостивъ, спаса́етъ ро́дъ на́шъ». (Канон. 1 песнь, 2 и 3 тропарь).

Соответственно, можно условно говорить о «спиралевидности» христианского времени, когда повтор связан с возвышением, восхождением и свершением, воспоминанием о проповеди «лета Господня благоприятного», но одновременно и с призыванием его и вхождением в благодатную полноту времени Христова, времени благоприятного, дня спасения. Чего мы от души желаем нашим читателям.

Источник: Православие.RU