Священник Сергий Круглов о корне споров вокруг частоты исповеди и причащения, а также границ свободы и ответственности в духовной жизни.

Наши постоянные темы для дебатов — часто или редко и в чем именно исповедоваться, часто или редко подходить ко Св. Причастию Тела и Крови Христовых и как к нему готовиться, каким именно образом поститься, какие книги читать православному христианину, чего ему стоит избегать как соблазна, и тому подобное…

Кто-то, наслушавшись витий многовещанных, считает, что священник тут вообще не нужен, что никоим образом руководить прихожанами он не должен, а всё вышеозначенное — в духе либерализма и чего там еще — должно решаться только ими самими, чуть ли не общим голосованием прихода, или вообще должно быть отдано на откуп каждому в отдельности… Нет, с этим я не согласен. Свести дело священника только к подаванию возгласов на службе и помахиванию кадилом…нет.

Прихожане ждут от священника чего-то еще, называемого «пастырским руководством», и совершенно справедливо. Не знаю, как там в теории — мне достаточно примеров из практики: такие замечательные пастыри, как владыка Антоний Сурожский, о. Александр Мень, о. Георгий Чистяков, архимандрит Иоанн (Крестьянкин) (беру только несколько имен, которые у критиков «церковной системы» написаны на штандартах свободомыслия) вовсе не отпускали своих прихожан плавать без руля и ветрил, а именно что их пасли, терпеливо, с любовью и строгостью.

Но что ж тогда, воскликнем мы, все-таки правы адепты позиции «тащить и не пущать», и на каждом шагу мы и впрямь должны бежать за благословением к батюшке как за разрешением?! Нет, конечно. Все то, о чем мы помянули, касающееся исповеди, причастия, поста и прочего из церковной жизни, определяет сам человек. Но именно пастырь должен сказать ему это. И не просто сказать — объяснить смысл и меру ответственности человека за свою свободу и свой выбор, а еще точнее — воспитать человека до этой меры.

Чем отличались те пастыри, имена которых я помянул? Помимо прочего, они верили в своих прихожан, в своих духовных чад. А верить в человека — тяжело, едва ли не тяжелее, чем в Бога. И вот внутри у меня, священника, нередко происходит такой диалог с самим собой:

— Я не верю в людей.
— Почему?
— Да они ведь грешники, свиньи! Раз за разом вижу, как, несмотря ни на что, лезет из них одно и то же, снова и снова они подводят, на добро отвечают неблагодарностью, дают обещания — и вновь и вновь их нарушают, возвращаются ко греху, как псы на свою блевотину… В Бога верить — это да. А в людей — разве можно верить?
— Не только можно, но и нужно. Иначе — как исполнить заповедь о любви к ним? Любви к ближним без веры в них нет.
— Ну докажи, что в них можно верить!.. укрепи во мне веру в человечество, покажи мне добрые примеры, покажи, что они, при всех их гадостях, остаются людьми!..
— И чем твои слова отличаются от слов, обращенных ко Христу в Евангелии: «Покажи нам знамение?»… Вера — уверенность в невидимом, доказательства тут ни при чем. Так же, как и вера в Бога.
— Что, и в людей?.. опять риск?
— Риск. А чего ты хотел? Как Бог рисковал — на крест пошел…

— Он что, еще и верит в людей?
— Конечно. И в тебя, в частности. Вот ты все спасаешься, предаешься аскезе, каешься, раз за разом уничижаешь себя на исповеди, но все никак не можешь избавиться от своих многочисленных грехов… Ты ведь сам в себя не веришь, в доброе, прекрасное, лучшее в себе, и самого себя не любишь.

И других людей не любишь и не веришь в них, всех изначально видишь грешными, погибающими, негодными, лживыми, порабощенными злом, — может, оттого и суешься все время их «спасать», и отчаиваешься, и раз за разом бываешь ими, «спасаемыми» тобою, посылаем на три советских буквы, даже самыми близкими, твоими домашними… Ты не веришь ни в себя, ни в людей, а вера — неотъемлема от любви, без веры — не бывает любви, как и любви — без веры.

А Бог — верит в тебя. И в него, и в нее, и в них, и вон даже в тех. Как любящая, нормальная сиречь, мама верит в то, что ее сын — хороший. Даже если он, младенец, обкакался у нее на руках, или если он — наркоман, или сидит на скамье подсудимых… Сердце любящей матери не лжет. Тем более — любящее сердце Бога. Оно верит.

Попробуй хоть раз посмотреть на людей — Его глазами, глазами веры. Но предупреждаю: это тяжело. Скорее всего, если последуешь по этому пути — веры в людей — окажешься на кресте. Хотя, о чем это я!.. конечно, на кресте. Ты ведь христианин, не так ли?

Или… уж не хочешь ли ты сказать, что хотел бы и христианином быть — и креста избежать?… разве так бывает?

Ну что ты молчишь?

Источник: Православие и Мир